Читать онлайн книгу "Люди без совести"

Люди без совести
Родион Андреевич Белецкий


Поэтическая серия «Русского Гулливера»
Стихи писателя и драматурга Родиона Белецкого близки иронической и даже абсурдистской поэзии, но отличны от постмодернистского стеба 90-х добродушием и очевидным принятием жизни. Автор не злоупотребляет метафизикой, о вещах непонятных старается не говорить, чтобы никого не запутывать. Несмотря на игровой контекст поэзии Белецкого, она в первую очередь лирична. Стихи написаны легко, и эта веселая легкость передается читателю, который в ней сейчас нуждается больше, чем в тяжеловесной дидактической серьезности.





Белецкий Р. А.

Люди без совести





I





СВОБОДА


С полупрожеванной ногой,
хромой, испуганный, нагой
сбежал поэт от каннибала.
У людоеда был уют,
но то, что все тебя жуют
заколебало.




МОЛИТВА


Я наступил на торт на свадьбе друга,
я написал бумагу на отца.
О, Господи, когда мне станет туго,
не отверни огромного лица.

Мне сорок лет, и все, чего умею,
играть на телефоне «в поезда».
Давным-давно я сел тебе на шею,
и еду, блин, неведомо куда.

Курю табак, увы, смотрю порнушку,
несчитаны серьезные греси.
Спаси мою испорченную душку,
и чашу, если можно, пронеси.

Ведь я твой раб, и раб твоих посланцев,
чего не скажешь, о моих друзьях.
При встрече, покажу тебе засранцев,
которым и неведом божий страх!




47


Мужчина сорока семи
отягощен женой, детьми,
собакой, банковским кредитом…
И хорошо, а то взлетит он
туда, где свет и облака
смешала мощная рука.




НАМ С ТОБОЙ


Я ничего не понимаю.
Четыре сбоку, девять с краю.
Поёт артист, крошится сыр.
Над нами, видно, шутит мир.

Его простого притяженья
не знают наши отношенья.
А как узнают, я боюсь,
совсем загнётся наш союз.

Союз Елены и Париса,
союз Баранины и Риса,
союз Пастушки и Быка,
союз Весны и Ветерка.

Весна идёт. Пастушка плачет.
Безумный Бык куда-то скачет —
рога, повадки наглеца,
пока без жёлтого кольца.

Куда-то мимо едут люди:
мужчины думают о чуде,
для женщин чуда вовсе нет:
мужчины и обед.

И с первым справится сложнее,
оно упрямей и нежнее.
И продолжается борьба
за звание раба.

Мы в ней участвуем и знаем,
что ничего не понимаем.




БИЗНЕСМЕН


Я такой бизнесмен, что везде нахожу свою выгоду.
У меня есть, ни много ни мало, стратегия, план.
Всуе не суечусь, и за курсом валюты не прыгаю:
мне острейший финансовый нюх от рождения дан.

На все деньги, что мама дает, покупаю юани я.
Для меня это круче, чем ваш драгоценный металл.
Кто-то скажет: «Дурак». Кто-то скажет: «У малого – мания».
Я же к русско-китайской войне сколочу капитал.




«Ветер веет…»


Ветер веет,
мать болеет,
полотенце унесло.
Я без денег,
понедельник
и какое-то число.

За окошком
по дорожкам
ходят люди до метро.
Эти лица
не решится
описать мое перо.

Ты несчастный
я несчастный
этой ветреной зимой.
Это, братец,
случай частный,
частный случай,
Боже мой…




МЕЛОЧЬ


Идет мужчина при параде,
с утра побрившийся станком.
Идет он, прямо скажем, к бляди,
с которой он едва знаком.

Все просто в мире происходит,
отец с утра налево сходит,
присядет вечером с детьми
и почитает книжку
о том, как лошадь, черт возьми,
укачивает мышку.




«Гоголь, Боткин, Айвазовский и Панов…»


Гоголь, Боткин, Айвазовский и Панов
катятся в коляске на четыре места.
Еду во Флоренцию. У Айвазовского медальон
в котором по пояс писана невеста
Боткина. Играют в преферанс.
У кучера качается голова.
Группа итальянок на обочине поёт романс,
путаясь в языках и на ходу вспоминая слова.
А слова простые, очень простые: чувство,
томление, отношения между полами…
Там же и крестьяне, любящие искусство,
в чёрных шляпах с огромными полями.
И так хорошо, что хочется умереть,
ей Богу, и умертвить весь мир.
Знаю, что будет на третье
у Гоголя – макароны, масло и сыр.




СЮЖЕТ


Если есть в мире радость —
она начинается здесь.
Если есть в мире гордость —
она не находит ответа…
Человек беспокойный
не может ни пить и ни есть,
не придумав себе в утешение
другого сюжета.

У него на бумаге
куда-то плывут корабли
и целуются пары
напротив сухого фонтана,
он не видит земли,
он специально не видит земли.
И заметит её слишком поздно,
а может быть, рано.

И проснувшись от боли,
захочет за жизнью идти,
придавая значение
каждому малому шагу.
Но опять забывая
о выбранном кем-то пути,
он сидит и в надежде на чудо
марает бумагу.




ЛОЖНЫЕ ДРУЗЬЯ ПЕРЕВОДЧИКА


Было страшно этой ночью, как
никогда еще. Дело в том,
что Ложные Друзья Переводчика
пришли глаголом поджечь мой дом.

Один сутулый.
лицо, как блин.
Родился под Тулой,
кличка «Between».

Второй: кадык вперед,
кривая шпага.
Два шага пройдет,
упадет,
встанет, и снова два шага.

Третий, как Аполлон Бельведерский,
но очень маленький, и очень мерзкий.

И вот он кладет
с моими грехами кривой листочек.
А я ему: «Ты, идиот,
я вообще-то не переводчик»!




МОСКВИЧ


Вслед за новым законом умеренный стон.
Утром в «ЦУМе» кочевник вернул «Вюиттон».
Незнакомые люди в уборной.
Черный хлеб… Подозрительно черный…

Вот бездетная пара на йогу идет.
Я боюсь за неё: упадет, пропадет!
Ведь москвич – он пугливей мышонка,
у него лишь айфон да мошонка.

На работе – запара, а дома – загон.
Так от смеха трясется тяжелый вагон.
На перроне привычная слякоть.
Я – москвич, и мне хочется плакать.




II





ОКСАНА БОРИСОВНА


Оксана Борисовна, женщина строгая,
на службе стоит и почти не моргает.
Ну, верю я в Бога! Ну, верю же в Бога я!
Тогда почему же он не помогает?!

Я столько постилась, молилась, Ты слышал,
себя выворачивала наизнанку.
Да только пропала квартира, а Гриша
зачем-то влюбился в соседскую Нанку.

Зачем эти церкви, кресты с куполами,
когда не допросишься даже здоровья!
Не только молилась, ведь я и делами…
Еще эта Нанка, эх, жопа коровья!

Ведь всё это несправедливо и больно!
Оксана Борисовна, женщина строгая,
отеческой верой была недовольна,
икону Матроны за краешек трогая.




СЛЕПОК


Боже, извини, я совсем не крепок:
Твоего лица говорящий слепок.
Шаг один вперед, и назад два шага.
Чтоб любить Тебя, мне нужна отвага.

Боже мой, прости, я совсем не стоек:
опираюсь я на систему стоек.
На подпорках я из гнилого древа,
и, того гляди, завалюсь налево.




ЗЛОДЕЙ


Разбирает архив перед смертью злодей:
здесь веселые письма убитых людей,
на открытках Ильинский хохочет,
виды Сочи.

У него была форма и был пистолет.
Было много злодею отпущено лет.
Много сил для командного крика,
а поди-ка…

Как Поддубный силен, как Баталов красив.
Все прошло. Вот старик разбирает архив.
Пальцы трогают клей на конверте.
Дело к смерти.




ТРОИЦА


Вера в Христа
меньше фигового листа,
слабее голоса в дальней комнате.
– «Во словесех твоих»… дальше напомните?
– Сорри, я не напомню, нет.
Вера с обеда. Сейчас обед.
Бог его знает, когда откроется.
– С праздником.
– Праздник?
– Сегодня Троица.




РОДИНА


Родина – пыль на стыках,
стояние долгое на перегонах,
короткие юбки на чиках,
(а чики – в погонах).

Холод – плохо, жара – плохо,
дохнут люди от скуки.
Возлюби ближнего, только не лоха,
и ходи, широко расставив руки.

Наша Родина – это кастрюля
с кипятком и скачущей крышкой.
Наша Родина – это пуля
с олимпийским веселым мишкой.

Правду ищешь с миноискателем,
находишь пивные банки.
– Мама, мама, я стану писателем,
на полигоне описывать танки!

Любовь в двух случаях из пяти,
и всех постоянно жалко.
Счастье возможно, но на пути
карцер и коммуналка.

Калашников бравый построил чертей,
поздравил их с Новым Годом.
Больше не будет нелепых смертей,
а будут пряники с медом.




НАБОЖНЫЙ ЧЕРНОРАБОЧИЙ


Набожный чернорабочий,
маясь в чужой стране,
светлой московской ночью
дань отдавал жене.

Образ супруги милой
крепко зажал в руке.
Вспомнил, она ходила
голая, но в платке.

Не баловство, не похоть,
строго: туда-сюда.
Только б с тоски не сдохнуть,
после эрзац-труда.

Утром в пять тридцать вскочит,
битва за кипяток,
после до поздней ночи
будет кидать песок.

Стыдно и сладко дяде.
родина далека.
Как часовой в наряде,
ходит его рука.




РУССКАЯ ЖЕНА


Однажды русская жена
сидела в Дублине одна
с бутылкой виски.
Что за дурацкая страна;
в двенадцать не найти вина,
всё по-английски!

Ирландский муж
сбежал под душ,
потом – к сеструхе
скорее ноги унести.
Он знал, что может огрести:
жена не в духе.

Конец привычным тормозам,
и после виски был бальзам
с душком аниса.
Никто не знает, а она
не просто русская жена,
она – актриса.

Ведь это правда: был успех,
она на курсе лучше всех,
звезда прогонов!
Её улыбкой одарил
и комплименты говорил
Жендос Миронов.

Сглупила. По ее вине
остался в сумрачной стране
любимый Леха.
Горит на кухне русский газ,
и слезы капают из глаз,
и очень плохо.

Увы, бальзама больше нет.
встречает розовый рассвет
веселый Дублин.
Погас на кухне русский газ…
О чем тут говорить сейчас?
Талант загублен.




ЭЛЕГИЯ


Я ожидаю скромной ласки
от дамы в желтой водолазке.
И на щеках пунцовой краски
имею искренний мазок.

А в Центре вечер так обилен,
разносторонен, рокабиллен,
под звуки дальних сексапилен
попробуем еще разок

поверить в то, что мира нету,
что много грязи, мало свету,
что к пожелтевшему скелету
еще «кудрявые» спешат.

Что между нами все закрыто,
что на земле лежит корыто,
что Маргарита – это Рита,
что Алабама – это штат.

Попробуй все же затаиться,
пока язык еще дымится,
пока не видит заграница,
пока по берегу реки,

друг другу громко возражая,
на сапоги плевки сажая,
распоряжаясь и мужая,
проходят в рифму рыбаки.




БЕЗ ЛЮБВИ


Гложет, гложет, гложет, гложет,
помогите, кто чем может.
гложет, с ночи до утра.
Утром – черная дыра,





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=42316173) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения